Маласса в своём истинном обличье громадного чёрно-фиолетового дракона лежала в пещере, которая могла показаться обычному человеку безграничной, настолько титаническими размерами обладала – впрочем, для большого дракона нужна большая пещера, а каменный зал, в котором находилась Маласса, полностью соответствовал нуждам Драконицы такого размера. Пространство вокруг утопало в непроглядном мраке, единственным источником света в котором могли послужить неверные отблески от драконьей чешуи и сияющие злым огнём глаза.
Здесь, в Мире Духов, можно было создать любые удобные для себя условия – ограничений не существовала. Маласса сделала для себя самое удобное и уютное место на свете. Пещеры Игг-Шайла были лишь жалким отражением той великолепной воплощённой Тьмы, что царила здесь. Драконица могла бы быть счастлива, но… слишком много факторов этому мешало, поэтому Маласса скорее прибывала в состоянии холодной ярости.
Постороннему взгляду, случись вдруг такой поблизости, могло показаться, что Драконица спокойна, как удав, если бы не хвост, нервно долбивший по каменному полу пещеры и высекавший фиолетовые искры при каждом соприкосновении с твёрдой поверхностью, от чего пространство вокруг Драконицы на миг озарялось вспышками.
Маласса была зла. Нет, не так: Маласса была очень, ОЧЕНЬ зла. Уже давно Стихийная не испытывала гнев такой силы. А всему виной были упрямые сёстры и братья, никак не желавшие прислушиваться к доводам рассудка, то есть Малассы… но стоит, пожалуй, начать по порядку.
Маласса вообще не любила своих сестёр и братьев. Все они казались ей недостойными, мелочными, неразумными, погрязшими в своих собственных предпочтениях, предрассудках, а кто-то - в фанатичном стремлении к чему-то… Хотя, последние несколько характеристик, может быть, в какой-то степени верны и для Драконицы Тьмы. Она была более чем уверена, что подобные мысли временами проскальзывают в головах остальных родичей, но это, в общем-то, её не волновало. Будь её воля, она бы вообще не имела с ними никаких дел… но это невозможно.
Родичи и правда наворотили дел. Сначала умудрились проворонить мелкого демонического мальчишку, потом позволили Кха-Белеху обвести всю шестёрку вокруг пальца, а теперь вот и вовсе ушли из Асхана! Последний факт, конечно, не причинял особых неудобств (разве что его последствия), но было обидно.
Маласса с особым ожесточением хлестнула хвостом по полу, породив слишком сильную всмёшку фиолетового пламени, и, прищурившись, пронаблюдала, как мимо ей носа пролетели огненные искорки, затухшие во мраке. То, что Драконица Тьмы и сама входила в одураченную шестёрку Стихийных, а значит, имела столько же вины, сколько и остальные, её не слишком волновало – Маласса не считала себя очень уж виноватой. В конце концов, она властвует над подземным миром и на то, что творится под солнцем, ей должно быть глубоко наплевать… зато теперь она почему-то испытывает такие же неудобства, что и другие. Это, по меньшей мере, несправедливо.
Маласса фыркнула. Ну вот, ещё лет пятьдесят добровольного заточения в Мире Духов, и она совсем станет похожей на ненавистного Эльрата.
Но Чертоги были неприступны, здесь было безопасно, поэтому покидать их не имелось никакого желания. Но ведь и это убежище можно разрушить, есть способы… Это-то и волновало Драконицу, ведь способы есть, но нужны люди, которые будут заинтересованы в разрушении убежища Драконов. А люди нашлись… вернее, не люди, а даже целый дракон-отступник, Келебрин-Дрейкардос вар Амон’Сулат. Раньше он, как помнила Маласса, служил Силату, но после падения стен демонической тюрьмы взбунтовался… типичное предательство – самой Малассы прерогатива. Хотя, в этой ситуации ещё неизвестно, кто кого предал.
Всё бы ничего, но серебряный дракон затеял большую игру, в которой ставки высоки. И на одной чаше – жизни Стихийных Драконов. Это Малассе не нравилось, до скрежета зубов не нравилось. Драконице не было бы никакого дела до самонадеянного юнца (а по сравнению с детьми самой Асхи Дрейкардос, всё-таки, был именно юнцом), Маласса даже с удовольствием понаблюдала, как Дрейкардос пытается добраться до Силата, если бы… если бы серебряный не поставил целью искоренить всех Богов-Драконов.
Раньше казалось, что угроза невелика. Кто поверит, что какому-то рядовому дракону, пусть и довольно древнему, удастся потягаться силами с самими Богами? Но в последнее время расклад вещей был явно не в пользу детей Асхи. Маласса начинала беспокоиться, а узнав, какого союзника сумел найти Дрейкардос… почувствовала страх.
Эти опасения Драконица Тьмы и хотела донести до своих собратьев. В конце концов, кому как не ей разбираться в тонких переплетениях хитростей и многоходовых игр? А она чувствовала, что опасается не напрасно, и если ничего не сделать, может быть очень, очень плохо. Но тугодумы-родичи… было бы смешно, если бы не было так грустно, но эти отмороженный рассмеялись Малассе в лицо, назвали Драконицу мнительной ящерицей с прогрессирующей семимильными шагами паранойей (Эльрат, конечно, выразился немножко не так, но суть ясна)… и не обратили никакого внимания на взывания к рассудку. Просто… наплевали на проблему.
Маласса выпустила дым из ноздрей, и его клубы поплыли по пещере, вспыхивая ало-фиолетовым от то и дело проскакивающих огненных искорок. Именно из-за сородичей Драконица была настолько зла, что не знала, куда девать внезапно обрушившуюся на сознание ярость. Только подумать, Маласса ещё когда-то считалась с мнением этих недоумков!
И одновременно нарастало беспокойство. Дрейкардос упрям, он обязательно добьётся, чего хочет. Рано или поздно, даже скорее рано, если учитывать, кого он взял в союзники… а Малассе не хотелось умирать. И терять родственников, как ни странно, тоже не хотелось (эту мысль Драконица поспешно отогнала, какими-то телячьими нежностями от неё разило). Наверное, придётся что-то сделать, как-то помешать предателю…
Вздохнув и выпустив дым из ноздрей ещё раз, Маласса встала, потянулась и развернула крылья. Стоит обдумать возможные пути, ведь в распоряжении Драконицы Тьмы по-прежнему столько возможностей… И пусть даже остальные не узнают – ей даже не слишком хочется, чтобы они подозревали. При случае, может, Маласса швырнёт правду им в лицо и вдоволь потопчется на их разросшемся самолюбии. Лет эдак через тысячу дорастут, чтобы поблагодарить. А не дорастут – да и Ургаш с ними.

___________

Отредактировано Джайран (2013-05-20 17:24:26)